Заявление премьер-министра Нетаньяху из Вашингтона, округ Колумбия

Премьер-министр Биньямин Нетаньяху из Вашингтона, округ Колумбия (перевод с иврита):

«Это последний день исторического визита, последовавшего за исторической победой в войне против Ирана. То, о чём договорились президент Трамп и я по вопросам, касающимся Газы, региона и даже за его пределами, будет обсуждаться позднее.

Я хотел бы начать этот день, выразив от имени моей жены и меня глубочайшие соболезнования семье убитого в Гуш-Эционе. Мы добились огромных успехов в борьбе с терроризмом в Иудее и Самарии, а также в регионе в целом, но есть и тяжёлые потери. Я хотел бы от вашего имени крепко и от всего сердца обнять семью убитого. Да отомстит Всевышний за его смерть.

Вчера я встретился с семьями приглашённых мною заложников, включая семьи как живых, так и погибших заложников. Я пригласил их сюда, чтобы они присутствовали на заключительном этапе визита, поскольку на этом всё не заканчивается.

Мы полны решимости вернуть всех, я им это сказал. Я сказал им, что сейчас мы пытаемся добиться освобождения половины живых и погибших заложников в обмен на временное прекращение огня на 60 дней. С началом этого прекращения огня мы начнём переговоры о постоянном прекращении войны, то есть о постоянном прекращении огня. Для этого необходимо выполнить минимальные условия, которые мы выдвинули: ХАМАС складывает оружие, Газа демилитаризована, у ХАМАС больше нет никаких правительственных или военных возможностей. Это наши основные условия.

Если этого удастся добиться путём переговоров — тем лучше. Если же этого не удастся достичь путём переговоров за 60 дней, мы добьёмся этого другими способами, используя мощь нашей героической армии.

Мы говорили то же самое в отношении Ирана и устранения ядерной угрозы. Если этого удастся достичь за 60 дней переговоров между США и Ираном, тем лучше. Но если этого не удастся достичь, это будет достигнуто другим способом.

Я слышу вопросы, поднимаемые общественностью, бойцами, резервистами: «Почему это занимает так много времени?» Прежде всего, это поле боя, с которым ещё не сталкивалась ни одна армия мира. И благодаря героизму наших бойцов, благодаря жертвам павших, благодаря хитростям мы уничтожили большую часть военного потенциала ХАМАС. Но не все, там всё ещё тысячи вооружённых боевиков. И мы хотим действовать, снова сочетая дипломатию с военной силой, и применять военную силу, если дипломатия не сработает, чтобы завершить миссию.

Нам пришлось столкнуться с американским эмбарго: «не входить в Рафах», «не захватывать Филадельфийский коридор». Это непростые вопросы. Мы преодолели это и теперь хотим завершить этот шаг. И я хотел бы напомнить вам: в течение последнего месяца, последних нескольких месяцев, пока мы готовили и, в конечном итоге, провели, пожалуй, самую дерзкую военную операцию в нашей истории — определённо одну из самых дерзких, вызвавшую восхищение всего мира, — мы одновременно продолжаем наступление в секторе Газа и освобождение погибших заложников. Мы делаем это параллельно, не отступая ни на минуту, и сейчас мы не отступаем ни на минуту.

Нам говорили: «Вы не вернётесь на войну» после первого соглашения о прекращении огня — и мы вернулись. Нам говорили: «Вы не возобновите боевые действия» после второго соглашения о прекращении огня — и мы вернулись. Теперь они говорят: «Вы не продолжите боевые действия» после третьего соглашения о прекращении огня. Нужно ли мне говорить ещё?

Я считаю, что мы продемонстрировали нашу решимость, нашу силу и нашу приверженность достижению всех наших целей. Опять же, если демилитаризация и демонтаж сил ХАМАС будут достигнуты, если это будет достигнуто путём переговоров, тем лучше. Но в любом случае, они будут достигнуты.

Я слышу вопросы о том, кто будет определять порядок освобождения заложников. Прежде всего, пусть будут заложники, которых освобождают. Но до сих пор, как я уже говорил, мы имеем дело с жестокой террористической организацией. Мы, конечно, хотели бы спасти всех, и для нас все заложники – это гуманитарные ситуации. Я хочу спасти всех сразу. Здесь мы имеем дело с двумя этапами, но выбор не всегда в наших руках. Мы сделаем всё возможное, чтобы максимально эффективно провести это освобождение, но не всё зависит от наc.

Игорь Ройтапель

Шеф бюро AJM в Израиле